в его сторону ствол штурмовой винтовки, передумал. — Ладно, только это далеко не трусость, а тонкий расчет.

— Глядя на тебя, расчет точно не тонкий, — ухмыльнулся лейтенант, но в свою очередь тоже замолчал уже под моим суровым взглядом.

— Хватит собачиться, пора о деле говорить, — сказал я. — Предполагаю, что коммандер Смит благоразумно решил не оказывать сопротивления нашим морским пехотинцам и тем самым действительно сохранил жизни нескольких сотен подчиненных. Это достойно похвалы, ведь в тех обстоятельствах, в которых оказалась команда «Йорктауна», подобный шаг являлся самым правильным…

По правде говоря, я так не думал и сейчас просто завоевывал симпатию сидящего передо мной американца, от которого мне срочно нужна была помощь. Абадайя же видимо оценил мои слова, потому как победно и величественно уставился на замолчавшего лейтенанта.

— А я что говорил? — хмыкнул толстяк, немного успокоившись и счастливый, что нашел неожиданную поддержку со стороны адмирала противника. — Сдохнуть под пулями абордажной команды большого ума не надо. А ты попробуй выжить в этом аду. Но разве кто-либо оценит действия командира?

Смит с обидой в голосе кивнул на собственных офицеров.

— Даже вот они, задницы которых я спас, сейчас смотрят на меня как на предателя…

— Думаю, что со временем, когда эмоции улягутся, твои люди поймут, что командир поступил правильно, сдавшись превосходящим силам противника, — снова поддакнул я.

— Если эти ублюдки и простят, то командование 6-го флота уж точно снимет с меня погоны, — продолжал причитать Смит, видя сейчас во мне единственную родственную душу. — Ты не представляешь, адмирал, что будет со мной, как с офицером, сдавшим крейсер первого класса врагу! Ведь у нас во флоте это не принято. Я особо не интересовался, но насколько помню, последние годы не было подобных случаев. Для американцев сдача в плен боевого корабля — это непостижимо и неприемлемо!

— Ничего привыкнет и твое командование к подобному, — улыбнулся я. — Это вам не эскадры Халифата по секторам гонять. Сейчас перед Дрейком и Дэвисом стоит русский флот, а это совсем другие ощущения и внутри и снаружи…

— Не хочу с тобой соглашаться, но похоже ты прав, адмирал, ты прав, — печально покачал головой Абадайя. — Вы чертовы «раски» крепкие парни. Кто этого еще не понял — просто тупой. Но от того, что вы, мать вашу, крутые, мне легче не становится, а даже наоборот. Плевать, сколько еще американских кораблей вы захватите или уничтожите. Мой бедный «Йорктаун» был первым, а это значит, что все шишки посыпятся именно на многострадальную голову бедного Абадайи. Меня смешают с дерьмом, и на флоте, и уж конечно по всем информационным каналам. Так что пристрели меня, адмирал, это будет лучшим выходом…

— Не торопись на тот свет, — ответил на это я, подмигивая толстяку, — все еще может кардинально измениться.

— На что ты намекаешь? — удивился Джонс. — Российский императорский флот решил капитулировать?

— Этого не будет никогда, — от души рассмеялся я.

— Тогда может Иван Самсонов отправился на тот свет и сейчас в ваших дивизиях паника?

— И на это не рассчитывай, — был мой ответ. — Самсонов, во-первых, жив и бодр как никогда. А во-вторых, гибель российского командующего ничего не даст вашей стороне. Скажу тебе более крамольную мысль, отсутствие Самсонова может благотворно сказаться на действиях Черноморского флота, потому как столько ошибок, сколько сделал за эти дни данный адмирал, не думаю, что кто-нибудь на его месте совершил бы более…

— Ого, попахивает расстрельной статьей, — ухмыльнулся Абадайя, которому было приятно узнать, что не он один может пострадать. Этот странный русский, сидящий напротив, не меньший изгой, чем американец, если говорит подобные речи.

— Это просто мысли вслух не более того, — ответил я. — За меня не переживай…

— Зачем ты мне сдался, переживать за тебя, — воскликнул Абадайя, — хоть все поубивайте друг друга, нашему флоту будет лишь легче! Переживаю я только за две вещи: собственную шкуру и карьеру, и если первая еще под вопросом, благодаря тебе, то со второй я уже попрощался навсегда. Ах, что за проклятая судьба! Бедный, бедный Абадайя! Говорила мне мама, незабвенная Аделаида Смит, упокой Господь ее душу: «Сынок куда тебя черти несут в этот проклятый флот⁈ Сиди на Александрии-3 ровно, выращивай кукурузу…»

— Так ты с Александрии? — удивился я.

— Что в этом странного? — ответил толстяк. — Почти четверть американских поселенцев рождается и проживает на этой планете. Да я в курсе, что когда-то давно она принадлежала Российской Империи и была нами завоевана в прошлую войну…

— Знаешь историю названия своей планеты? — загадочно улыбнулся я.

— Зачем мне ненужная информация в голове? — пожал плечами американец. — У нас многие полисы называются также, это еще с Земли пошло…

— Александрией планету на которой ты был рожден, назвали русские…

— Ну и памятник себе поставьте за это, — отмахнулся Смит. — Мне-то что?

— А знаешь в честь кого она была названа?

— Перестань говорить загадками, — Абадайя начинал терять терпение. — Скажи еще, что в честь тебя, ведь имя на твоем нагрудном жетоне такое же…

Я продолжал молчать и улыбаться.

— Да, ладно! — Абадайя покачал головой. — Сказки рассказывать будешь кому-нибудь другому, но не мне…

Я продолжал многозначительно молчать.

— Такое невозможно в принципе! — воскликнул толстяк. — Мою родную Александрию назвали в честь «раски», сидящего сейчас передо мной⁈ Полный бред!

— Чуть более тридцати лет назад наша исследовательская экспедиция первой совершила прыжок в неизведанную систему через только что построенный переход, — ответил ему, я. — Мы опередили американскую миссию на несколько суток и первыми открыли новую экзопланету, находившуюся здесь. Имя «Александрия» планета получила в честь ребенка, родившегося незадолго до этого на борту исследовательского судна у командира экспедиции — капитана второго ранга Ивана Василькова — моего отца…

— Этого не может быть! — удивленно вскинул брови Абадайя. — Ты держишь меня за болвана⁈

— Если у тебя окажется свободное время в перерывах между приемами пищи и причитаниями о своей нелегкой судьбе, войди на любой энциклопедический сайт и забей в поисковике происхождение названия звездной системы «Александрия», — на это ответил я, решив не продолжать спор. — А теперь, когда мы познакомились, давай перейдем к по-настоящему важным делам…

Абадайя Смит не стал спорить и немного ошарашенный полученной информацией сидел молча и внимательно внимал. По виду было явно не похоже, что этот русский адмирал шутит, а значит, нужно послушать, что у него на уме…

— Поверить в то, о чем я сейчас тебе скажу, будет также сложно, как и в историю про «Александрию», — медленно произнес я, — но от этого будет зависеть судьба многих людей. Если ты безоговорочно доверишься моему слову, у тебя появится шанс на спасение. Я хочу заключить с тобой и твоими людьми, коммандер Абадайя Смит, договор…

Глава 9

— Господин адмирал, появились первые данные о приближающихся кораблях, — дежурный вывел Самсонова, стоящего напротив трехмерной карты, из задумчивости.

Командующий еще и еще раз сопоставлял данные по времени и расстоянию до неизвестных. Каждый раз убеждая себя в том, что «черноморцы» полностью контролируют ситуацию и ничего страшного произойти не может. Все ясно как белый день. Вот три одиноко идущие к переходу группы американских кораблей. Иван Федорович уже приказал Белову и Хиляеву выйти в авангард построения и встать охранительной линией на пути следования противника.

Если вдруг одна или даже три эскадры «янки» вздумают поиграть в героев, у россиян есть все возможности достойно ответить на такую дерзость. В это же самое время менее боеспособные вымпелы Черноморского флота будут благополучно эвакуированы в соседнюю систему с возможностью произвести окончательный ремонт. Все пока шло нормально…

— Ну и кто перед нами такой неугомонный? — усмехнулся командующий, не оборачиваясь к офицеру. — Дай угадаю, наш уже раз битый по носу — Грегори Парсон, так?

— Так точно, господин адмирал, — подтвердил дежурный, — первая группа неизвестных кораблей идентифицирована как — 30-я «линейная» дивизия флота Парсона — командир контр-адмирал Джейкоб Кенни…

— Сколько их там? — сразу задал вопрос Иван Федорович. — А, все вижу…

В это время на карте высветилась численность и названия приближающихся американских кораблей. В первой группе шло шестнадцать вымпелов.

Что-то немного для «линейной» Республики, — подумал Самсонов, — впрочем, флот Грегори Парсона изначально числился как «вспомогательный».